За все время, что мы были вместе, я никогда не видел, чтобы он жаловался на что-то. Да он болел и иногда серьезно, но всегда выносил своего бестолкового ездока до самого конца, пока уже ему ехать становилось невозможно. Я старался платить ему тем же – слушать, что он мне говорил в каждой поездке и не делать то, чего он не советовал. А разговаривал он хоть и не много, но всегда точно и по существу. Может поэтому за все эти годы мы с ним ни разу не убрались конкретно.
Сегодня, совершенно неожиданно для самого себя я понял, что это заключительный раз, когда я мою его. Он стоял мокрый под лучами солнца, сияя чистыми боками, прекрасная погода, все замечательно. Только рукоятки его как уши поникли вниз, не сиял взгляд раскосых глаз, и в голосе его, когда завел, не было прежних задорных ноток. Думал – поставлю его в гараж пока не приедет новый хозяин. Не смог... Поехал на нем домой... на базар... позвонил покупатель – договорились, что я сам приеду. Зашел на стоянку – стоит... Присел рядом на корточки, прикоснулся к теплому пластику…грусть…только бы понял. Только бы выдержал…
Когда формальности были завершены, подвел к нему человека. Попросил завести, сесть попробовать немного проехать. Зачем ? Может хотел убедиться, что они поймут друг друга…? Надеюсь…очень…
Однажды один японский пилот сказал, что истребитель для него – как меч для самурая, и он должен так управлять самолетом, как если бы это было продолжение его собственного тела.
Ты был продолжением меня…моим мечом. Виват тебе !



